Дописывая этот текст, осознала: это похоже на бесконечный квест. Пройти ВВК: одну и вторую. Причем, первая тянулась полгода, потому что невозможно найти, у какого врача твоя декларация, тебя то «задвоило», то «затроило» в базах. Привести к общему знаменателю паспорт без регистрации и кучу справок переселенца - то, как делались и делаются документы переселенцам до сих пор, с 2014 года не выписано в законодательстве. Сборка и пересылка бесконечных рюкзаков и баулов по всей Украине. Похождения по медикам... И так далее, и тому подобное... Итак, по хронологии. «Меня заселили, все хорошо» - это самое страшное сообщение из всех, что я получала в жизни. До этого, за последние три года, были сообщения вроде «...Расстреляли», «...Забрали», «...Точно не 200-й, не 300»... А это «меня заселили» - будто бы о том, что у сына все сложилось так, как он хотел. Будто бы о том, что ребенок достиг своей цели. Но... Получила это сообщение в кафе возле рекрутингового центра через 40 минут после того, как мы расстались у его ворот. Получила - и зарыдала над телефоном, как над покойником, потому что до последнего была маленькая такая надежда, что его «забракуют» и мы вернемся из Киева вдвоем. Даже автобус бронировала на двоих. Отменила бронь на одного человека и отправилась на киевскую автостанцию. Впоследствии спрашивала - почему тебя так быстро заселили, должны же были провести физтест и собеседование по мотивации? Физтест, говорит, сдал быстро. А собеседования не было - рекрутерам хватило набора справок переселенца из Луганской области, собранного за одиннадцать лет восемнадцатилетней жизни. «У меня справок переселенца - как у Коломойского паспортов», - говорил сын, собирая документы для рекрутингового центра. Они и сработали вместо рассказа о собственной мотивации. О горе Часть друзей и знакомых сочувствовали, признавались в своих слезах и говорили, что этим надо гордиться. Говорили «Я горжусь твоим сыном». Другие же - даже очень патриотические, даже те, что сами воевали - говорили «Как ты могла это позволить? Ты с ума сошла?». Между тем я время от времени без видимой причины начинала рыдать - действительно как над покойником, как будто чувствовала смерть. Вот посмотрела на его кровать или гантели - и зарыдала. Сказала вслух «Поставь чайник!» - а некому говорить, нет его - и зарыдала... Спросила у пустоты - «Ты воду перекрыл?» - и зарыдала. Увидела в супермаркете скидку на кока-колу, а купить ее некому - и зарыдала... В силу работы много раз приходилось писать о горе как о психологической категории, о стадии горевания - поэтому поняла, что у меня есть все признаки горя, хотя ребенок жив, здоров и доволен жизнью. Сказала об этом психологу. - «А это и есть горе», - ответила она. Отдельным испытанием должно было стать подписание разрешения на то, чтобы ребенок заключил контракт с ВСУ - это предусмотрено законодательством для 18-летних добровольцев. Своего рода распределение ответственности между совершеннолетним 18-летним человеком, его родителями, которым страшно, и государством, которое нуждается в добровольцах. Точнее - перекладывание ответственности. Хотя на тот момент анализировать это сил не было. В нашем случае ответственность юридически переложилась на отца - потому что я потеряла справку переселенки в бумажном виде (а она почти везде нужна именно бумажная, какая там «Дія»!) Несмотря на то, что отец был категорически против выбора ребенка - отказать в подписании разрешения не смог. Позже, будучи рекрутом, сын общался с ровесниками, которым родители или опекуны отказывали в разрешении. Кто-то тратил около года на то, чтобы их убедить, кто-то подделывал документ - и в конце концов делали так, как считали нужным. ...Первые недели после «Меня заселили» с кровати вставала только работать (благо - компьютер в шаге от кровати) и покормить кошку. Ну, еще в туалет и в магазин в минуте ходьбы - докупить кошке корм. На ночь ставила возле кровати бутылку с водой, но сил дотянуться до нее не было. Несколько раз не смогла встать на онлайн-мероприятия. Рассказала это все психологу - и та направила к психиатру. Тот поставил диагноз - депрессивное расстройство на какой-то там стадии - и назначил антидепрессант, который надо пить что-то месяцев с девять. Помогло быстро, меня начало, как говорится, попускать. Начал доходить смысл нечастых рассказов сына о службе, вполне довольного жизнью. Большинство его рассказов - хоть об учебе, хоть впоследствии о боевых - напоминали сюжеты голливудских комедий об американской армии. Почему не о нашей - подумала как-то? А потому, что о нашей - только трагическое и пафосное, никаких комедий... Насчет комедийных ситуаций - позже. О деньгах На фоне разговоров о денежной мотивации военных (тема знаменитого миллиона тогда еще была впереди) надо было собрать сыну сумку в рекрутинговый центр. То есть, купить саму сумку, и докупить определенную одежду - это несколько тысяч гривен. Далее, заплатить за справку от психиатра, которая в конце концов оказалась ненужной, и «затариться» медикаментами после первых травм от тренировок - еще несколько тысяч гривен. Тактические очки с линзами с диоптриями (потому что он близорукий, и подделать справку о «пригодности» помогли добрые люди) - 7 тысяч с пересылкой и услугой оптики. И еще, и снова... И это только во время тренировок в рекрутинговом центре. И это при том, что все необходимое, казалось бы, предоставила бригада, которая рекрутировала. После этого еще были сборы на БЗВП (базову загальновійськову підготовку. – “ОстроВ”): стратегический запас трусов, носков, футболок и т. д. - здесь уже счет шел на десятки тысяч. На этом этапе помогли земляки. Его первая выплата - так называемые подъемные в размере 30 тысяч гривен, предназначенные на те, уже купленные, трусы-носки - должна была зайти после подписания контракта, уже на БЗВП. В конце концов 12 с чем-то тысяч получил через несколько недель пребывания на БЗВП. Правда, в лесу, где проходят учения, носки и трусы не купишь. Там деньги, которые зашли на карту, временно теряют смысл. Это не о мотивации деньгами и не о претензиях к государству. Это просто о реалиях. О том, к чему стоит быть готовым. Легче в финансовом плане стало только перед отправкой на позиции, куда тоже надо было как следует «затариться» - потому что зашли остатки тех «подъемных». Кстати, упомянутый выше миллион узаконили после того, как он подписал контракт. И руководство бригады - не дожидаясь соответствующих вопросов - сказало: имейте в виду, получить его будет скорее всего невозможно, или, как минимум, очень сложно. Но - посмотрим... Анна Гамова – для “ОстроВа”
